Анастасия Волочкова. Фото: Личный архив
Анастасия Волочкова – самая известная балерина России. Ее любят и ненавидят, ее восхищаются и смеются. Каждый ее чих становится поводов для пересудов и газетных новостей. 21 января знаменитой танцовщице исполнится 45 лет. А накануне с королевой пуантов и шпагатов встретился корреспондент «Дни.ру».
Анастасия, верится ли Вам самой, что теперь все будут говорить: «Настя – ягодка опять?»
Конечно, неприятно про это думать. Да и паспорт теперь придется менять. Уже, кстати, выбрала фотографию. Но, по-моему, важнее не цифра в метрике, а состояние души и тела. Я же, благодаря тому, что всегда живу с позитивом улыбкой, тому, что занимаюсь любимым делом и постоянно подвергаю тело нагрузкам, тому, что работаю с детьми и для детей, чувствую себя юной.
А кем мыслите себя лет через 20, 30, 40?
У меня много задумок. Хочется создать наконец-то хорошую семью, открыть сеть школ творческого развития, играть в драматических спектаклях – такой опыт уже у меня был, когда в «Школе современной пьесы» я участвовала в спектакле «Пришел мужчина к женщине». Но одно знаю точно – скучно вам со мной не будет (смеется).
Да какая уж тут скука! То новый купальник, то шпагат! Но не смущает при этом, что сегодня пресса пишет о Вас чаще как о светском персонаже, а не о танцовщице, обсуждает баню и минибини, а не па, арабески и вариации?
Что касается шпагата, то это часть моей профессии. Потрясающая растяжка далась мне колоссальным трудом. Ведь меня не принимали в балетное училище – у меня не было никаких данных. А сейчас я могу вывернуть ноги более чем на 180 градусов. Но завистники пытаются умолчать про все мои заслуги, спектакли, благотворительность. Поэтому и обсуждают все это – бани, мужиков, купальники. К тому же в наше время просто стать звездой – заносишь миллион долларов, и даже записать песню за тебя могут чужим голосом. А я всего сама достигла!
А потом в Большой театр, где целовали Вам ноги и забрасывали розами, вдруг перестали даже пускать после скандального увольнения!
Я прошла через травлю, противодействия, это было бы вынести и многим мужчинам не под силу. Уволили же меня после расставания с Сулейманом Керимовым. Задним числом и, конечно, незаконно. Но директору надо было как-то объяснить общественности, почему Заслуженная артистка России и прима-балерина вдруг стала неугодной. И в театре пошли на подлость – заставили всех солистов балета под угрозой увольнения подписать заявление, что они отказываются со мной танцевать. Мол, я толстая. Николай Цискаридзе был единственным, кто не стал участвовать в этой грязи, не подписал заявление и протянул мне руки поддержку.
А сегодня помощь нужна ему самому! В свое время в Сеть сливали ваши интимные фотографии, теперь – его. Видели?
Те мои снимки распространили перед ответственным спектаклем – мол, посмотрите, какая балерина! История повторяется с Колей – под него тоже копают. ибо видят конкурента. Он достоин стать руководителем Большого, там это понимают, и вставляют ему палки в колеса – вот эти грязные снимки всплыли. Но, мне кажется, лезть к человеку в постель – последнее дело. Он может спать с кем угодно – с мужчинами, с женщинами. Это его частное дело. Смотрите на его профессиональные достоинства – здесь Николаю нет равных!
История Вашей жизни очень похожа на историю Вашего педагога Екатерины Бессмертновой. «Богом отмеченной» и «в высшей степени изысканной» называл ее. Этой танцовщицей восторгались тысячи зрителей и коллег по цеху, около 30 лет она посвятила Большому театру. Но в 1995-м Бессмертнову обвинили в разжигании конфликта в театре – ее уволили. А она, ища справедливости, добилась восстановления в судебном порядке и тут же ушла по собственному желанию.
Когда в 2008-м она умерла, меня же даже не пускали в театр попрощаться с ней! Это такая низость! Ее муж Юрий Григорович выходил за мной и личной проводил. Годом позже умерла Екатерина Максимова, у которой тоже я училась. И история повторилась – опять для меня на похороны оказалась закрытой дверь. И снова ее супруг Владимир Васильев проводил меня за руку к гробу, Я прекрасно помню и мой разговор с Майей Плисецкой в гримерной, которая меня предупреждала: «Ты не представляешь, сколько травли, интриг и гонений тебе предстоит пережить в этом Большом!» Кстати, Майя Михайловна дала мне право танцевать ее «Кармен-сюиту».
Отношения Юрия Григоровича с Большим тоже были не самыми радостными. Помню, как он после серии скандалов и противостояний покинул театр и начал работать с различными российскими и зарубежными коллективами, возглавил Краснодарский театр балета…
Пригласил меня и туда, где я пять лет работала приглашенной балериной. Тогда это было для меня спасением. До сих пор помню, как после рождения Ариши я танцевала «Баядерку», а после спектакли с колосников ко мне опустилась огромная люлька с цветами. Я до сих пор общаюсь с Юрием Николаевичем – часто созваниваемся, 2 января, в день его рождения, возила ему в санаторий цветы и фрукты.
Арише, с рождением которой Вас поздравляли, уже идет 16-й год. Как она относится ко всему, что пишут и говорят про ее мать?
Она с большим уважением относится ко мне и всегда говорит клеветникам: «Вы сначала станьте Анастасией Волочковой, а потом уже осуждайте ее!» Дочь занимается тем, что пристраивает кошек и собак из приютов, пишет картины, а деньги тратит на благотворительность.
А почему в балет ее не отдали?
Я показала ей все разнообразие мира – она занималась гимнастикой, теннисом, бальными танцами, балетом. А потом спросила: «Мама, это что же, мне надо будет всю жизнь выворачивать ноги, не есть макароны и картошку? Нет, спасибо, не надо!»
Не могу не спросить, почему дочь не живет с Вами?
Она учится, и поэтому территориально ей удобнее жить в центре с отцом и его новой женщиной, а не тратить полтора часа в день в одну сторону на дорогу. Я могла бы ей оставить свою квартиру, но ей удобнее жить с папой в центре города. Между мной и Аришей нет конфликтов, она всегда меня поддерживает и гордиться. Придет на юбилей.
Как будете отмечать завтра?
Станцую мой спектакль «Балерина в зазеркалье». На «Айтюнсе» выйдет мой вокальный альбом, для которого я записала 20 песен. Состоится презентация видеоклипа «Одна», Ну и на банкет, конечно, самых верных друзей соберу. Их мало, но все – любимые!
