Сегодня в Москве состоится закрытая премьера нового блокбастера Алексея Нужного.
Татьяна Пустынникова
|
16 Декабря 2020
С исполнителем одной из ролей
одной из самых долгожданных экшн-драм года Романом Курцыным мы встретились
накануне премьеры. Спойлер: актер жив и здоров, но на съемках ему пришлось
пережить самую настоящую пытку огнем.
— «Огонь» — это история про
пожарный десант, который героически тушит леса с самолетов, — говорит Роман. — Мы – авиалесоохрана. За короткое время нашим героям надо вырубить участок и
пустить встречный пал.
Когда идет огонь на огонь,
происходит встречный взрыв, и таким образом останавливается пожар. Мой герой –
бывший спецназовец-вдвшник, который перешел в пожарную охрану. Он патриот,
безумно любит свою маму, у него на запястье татуировка с надписью «мама». При
этом он такой, парень без башки, сорвиголова. Он единственный, у кого нет ни
шрамов, ни ожогов – считает себя заговоренным. Он говорит в начале фильма: я в огне не горю, и каждая
встреча со стихией для меня – как будто война. Этот парень всегда выигрывает
бой с огнем. И не только с огнем – например, была грандиозная сцена с дракой,
мы снимали ее два дня подряд.
— Для этой роли требовалась
какая-то специальная подготовка?
— Это не было условием
режиссера, но так вышло, что у меня определенный опыт был. Когда учился в
театральном институте, я занимался, в том числе, факирством, пыхал огнем. Мы
решили, что мой герой тоже мог бы все это делать.
— Почему другие герои
выполняют свою работу в пожароустойчивых куртках, а твой бегает по лесу в
майке?
— Мой герой отдал свою куртку
девчонке, чтобы спасти ее. В таких условиях было, конечно, жутковато. На
территории павильона высадили 60 деревьев, в каждом из которых находилась
горелка. Металлический ангар нагревался до 300 градусов, раздувался и становился
похожим на шар. Каждый вечер после съемки на меня выливали литры пантенола, а
потом я буквально снимал с себя слой кожи. Я десять раз пожалел, что предложил
сделать такой героический поступок, потому что это было ну очень жестко.
Представляешь, перед тобой стена огня, а тебе надо через нее пробежать с
незащищенными руками и лицом. У актеров к концу съемок не было ни ресниц, ни
бровей.
— Речь про какой-то
конкретный героический поступок, или в целом про работу в таких условиях?
— Скорее про конкретный. В
какой-то момент меня решили поджечь. Почему бы и нет? (Смеется) Я сам же и
заказал в Америке жидкость, с помощью которой этот трюк можно провернуть. Мы
включили сцену в сценарий, протестировали, вроде бы все хорошо. Но я не учел
один нюанс: я не очень хорошо знаю английский, и не совсем внимательно смог
изучить инструкцию. Оказалось, что с этой штукой на руке нельзя двигаться. При
любом движении огонь перемещается на не защищенные участки, и остаются потом
сильнейшие ожоги. Звучит команда «мотор», режиссер кричит: «Все, побежал!» Я
делаю первый шаг и понимаю, что это просто очень, очень горячо! (Роман описал свои ощущения немного иначе,
но мы не можем передать этих эмоций из соображений цензуры – прим.Ред.) Два
дубля с горящей заживо кожей мы все-таки сделали, но потом я очень долго
лечился и восстанавливался. Этот фильм, конечно, останется в моей памяти
навсегда. Хотя бы из-за шрама после ожога: кстати, он в виде сердечка.
